— Неси меня туда, птица, — шепнула ей Галя, — где люди любят правду и слушают ее.

И полетели, понеслись птица и Галя в другую страну.

Долго неслись они по голубому небу, и, наконец, прилетели прямо на луг, окруженный лесом, непроходимым и дремучим.

На лужайке, вокруг костров, сидели большие, плечистые люди. Среди них стоял юноша с гордым лицом и орлиным взглядом, он был выше и красивее других.

У всех за спиной были лук и стрелы, а в руках они держали топорики и копья.

Они говорили своему вождю, стройному юноше:

— О великий, смелый вождь! Твой брат собрал большое войско и идет на нас. Он говорит, что половина этой страны — его, что этот лес — его лес, что наши жилища должны принадлежать его воинам, и что он идет отобрать все это. Но пусть он соберет еще большее войско, мы не боимся ничего. Каждый куст в этом лесу знаком нам. Мы окружим лес и нападем на твоего брата, разобьем его войско, а его самого приведем к тебе. Ты можешь убить его или сделать своим рабом.

— Да, я сделаю его своим рабом, потому что смерть лучше унижения. — произнес грозно юноша и взмахнул копьем.

Воины испустили дикий крик и завертелись вокруг костра в пляске. А когда они остановились, то увидели большую птицу с девочкой на спине.

Галя уже стояла перед их молодым вождем и говорила, обращаясь к нему:

— Юноша! Ты не должен воевать с братом, потому что твой отец, умирая, завешал вам обоим, эту землю пополам. А ты отнял у брата его половину.

И если твой брат опять идет сюда, то он имеет на это право. А ты поступил жестоко и бесчестно!

Юноша-вождь слушал внимательно Галю. Страх и благоговение отразились на его лице к концу ее речи. Он упал к ногам девочки и, ударяя себя в грудь, воскликнул громким голосом:

И юный вождь упал на колени. За ним упали и все его воины.

Из дремучего леса вышли седобородые старцы. Они ударяли в огромные раковины и производили ими странные, непонятные звуки.

Седобородые старцы приблизились к Гале и, проговорили:

— О, светлая посланница Великого Духа! Пойдем с нами в храм. Там твое место. День и ночь ты будешь жить в храме, и голубой дымок в твою честь понесется из наших кадильниц благовонной струей. И мы будем петь тебе священные песни и украсим тебя цветами. Ты будешь царицей нашего храма.

И они осторожно взяли под руки Галю и хотели увести ее в дремучий лес, где между деревьями скрывался их храм. Ужас и страх наполнили разом сердце Гали.

— Где же правда, — вскричала она, — если люди кланяются простому человеку и считают его божеством?! Где же правда, если правдивое слово здесь так дико, что сказавшую это слово, маленькую девочку приняли за посланницу Бога? Нет, не хочу я ни почестей, ни славы! Ко мне, большая птица, унеси, умчи меня отсюда!

И большая птица уже тут как тут: расправила крылья, подхватила Галю — и умчала ее в небо высоко-высоко, оставив внизу пораженных ужасом воинов и жрецов.

И снова несутся большая птица и Галя между солнцем и облаками.

Наконец они опустились на землю. Вдалеке слышатся дивная музыка и радостные голоса.

— Неси меня туда, птица, откуда слышатся музыка и голоса, — попросила Галя.

Через минуту увидели они, ярко освещенный замок на берегу озера. Он стоял над самой водой, на высокой скале. В замке роскошно одетые кавалеры и еще более нарядные дамы двигались в плавном, красивом танце.

Впереди всех выступала об руку с красивым и нарядным рыцарем сама королева, владетельница той страны, в которую прилетела Галя со своей птицей.

Ах, как хороша была королева! Глаза у нее темно-синие, как вода в озере, что шумит под окнами замка, и блестят они, как та драгоценная диадема, что горит, переливается алмазами и яхонтами на ее белокурых кудрях. И личико королевы совсем как у ребенка: тихое, кроткое, безмятежное. “Какая ласковая, какая милая королева! — подумала Галя. — Наверно, в ее стране живет правда, наверно, она любит правду, и хорошо живется всем подданным такой доброй королевы!”

Едва только подумала об этом девочка, как сквозь музыку и веселый смех танцующих чуть слышно донесся до нее тихий стон. Вздрогнула Галя и насторожилась. Стон повторился. Он несся из глубины сада, скрытого ночной темнотой.

— Полетим туда, милая птица, узнаем, кто это стонет! — прошептала Галя.

И они помчались от залитого огнями замка в сад, в ночную тьму.

— Что с тобой? Кто привязал тебя здесь? И почему ты стонешь? — спросила девушку Галя.

— Я служанка красавицы королевы, — чуть слышным от слабости голосом прошептала девушка, — той красавицы королевы, которая танцует и веселится в замке. Она приказала привязать меня к дереву и заморить голодом, потому что три дня тому назад я осмелилась сказать ей, что рыцарь, которого она избрала в женихи, не любит ее и хочет жениться на ней только затем, чтоб стать королем. Я это знаю. Это правда. И за эти слова я должна умереть голодной смертью.

Сказав это, девушка глухо и жалобно застонала. Галя вся задрожала от волнения.

— Скорее! Скорее, моя птица, поспешим в замок, поспешим к королеве, пока еще не поздно постараемся освободить несчастную девушку и спасти ее от лютой смерти!

И быстрее ветра помчались они в замок. Словно гром небесный грянул над танцующими, так ошеломило их появление большой птицы и маленькой девочки среди зала. Музыка стихла. Пары остановились. В одну минуту Галя очутилась перед красавицей королевой.

— Королева! — сказала девочка дрожащим голосом. — Выслушай меня: ты тут танцуешь и веселишься, а там, в саду, умирает твоя служанка. Нехорошо это, королева! Ведь твоя служанка сказала правду. Нельзя веселиться, когда делаешь зло своему ближнему. Прикажи освободить несчастную девушку, и тогда пусть снова играет музыка, танцуют пары, и звучит веселый смех твоих гостей! Нехороша та повелительница, которая так жестоко наказывает за правдивое слово.

Закончив свою речь, Галя взглянула на королеву да так и обмерла от ужаса. Что сталось вдруг с красавицей королевой? Глаза у нее разом потемнели и округлились, как у ворона, лицо искривилось, губы перекосились, и вся она стала вдруг отталкивающей и безобразной. — Ничтожная, жалкая девчонка! — закричала на Галю королева, затопав ногами. — Как смеешь ты порицать меня! За это ты должна немедленно умереть! Стража исполнила приказ своей королевы: схватила Галю, подтащила ее к окну и бросила вниз, прямо туда, где шумели темные воды большого озера.

Галя, погрузилась в холодные волны и опустилась на самое дно. Большая, верная птица метнулась следом за ней и вытащила ее из воды.

Схватила птица своим сильным клювом Галю и поднялась с нею от земли высоко-высоко к небу. А там ее уже ждали... Ждали ее прекрасные белые существа с серебряными крыльями. Увидели они птицу с девочкой в клюве, подхватили Галю на руки и понесли в небеса.

Внезапно послышалась нежная музыка. Незримый хор запел чудесную, сладкую песнь. — Проснись, пробудись, милая Галя! Ты попала в царство правды, одной правды, чистой и прекрасной, которой не встретишь на земле! Проснись, милая, маленькая Галя!

Но Галя не слышала пения ангелов. Тогда, не переставая петь, они полетели высоко за облака и через минуту вернулись снова, ведя за руку высокую женщину в белой одежде, кроткую и прекрасную, как голубка. Женщина склонилась над девочкой и нежно обвила ее тонкими руками. Две слезы капнули из ее глаз прямо на сердце Гали, и вдруг это сердце ожило и затрепетало. Открыла девочка глаза, взглянула перед собою и вскричала радостным голосом, узнав склонившуюся над ней женщину:

— Мама!

— Галя, моя Галя, — прошептала женщина, — за твою правдивость Господь соединил нас с тобой, чтобы никогда-никогда уже не разлучаться. Примчала тебя большая птица в царство, где живет радостная и торжествующая правда!

Мама крепко обняла свою девочку, и светлоликие ангелы запели гимн о Галиной правде.

А большая птица снова полетела к людям, желая найти во что бы то ни стало правду там, на земле. Полетела одна, без Гали, упрямая птица. А Галя осталась с мамой в лазурном царстве. Давно это было...

— Огромное счастье досталось тебе в руки, храбрый рыцарь. Далеко не всем людям попадается подобное сокровище! Эта живая перчатка — перчатка победы... Стоит тебе только надеть ее на руку — и победа будет всегда за тобою!

Свирепый рыцарь просиял от счастья, надел на руку перчатку, и умчался из дремучего леса в королевскую столицу.

Прошла неделя.

Не слышно ничего про обычные жестокие проделки рыцаря, не слышно, чтобы он в припадке гнева кого-либо подверг казни, не слышно, чтобы он обидел кого-либо.

Еще так недавно вокруг свирепого рыцаря лилась кровь рекою, слышались стоны, раздавался плач.

А теперь?

Правда, неделю тому назад он попробовал было ударить мечом кого-то из прохожих. Но неожиданно рука его, судорожно сжатая живыми пальцами перчатки, опустилась, и тяжелый меч со звоном упал на землю.

Хотел рыцарь сбросить с руки докучную перчатку, да вспомнил вовремя, что даст она ему победу и удержался.

Другой раз он хотел направить своего коня на окружавшую его толпу людей, и снова до боли сжали его руку живые пальцы перчатки, и он не мог двинуть ею, чтобы управлять конем.

С этой самой минуты понял воин, что идти наперекор живой перчатке бесполезно, что она удерживает его от самых жестоких поступков. И перестал он извлекать меч из ножен и губить неповинных людей.

И люди не боялись теперь выходить из домов на улицу в то время, когда проезжал там свирепый рыцарь. Они без страха появлялись теперь на его пути и славили его за победы над врагами.

Снова разгорелась война...

Уже давно дальний сосед короля, властелин богатой страны, прельщал взоры рыцаря. И он говорил своему королю:

— Гляди! Твой дальний сосед богаче тебя, и хотя ты поклялся ему в вечной дружбе и мире, но если победишь его и присвоишь себе его владения, то станешь самым могучим и богатым королем в мире.

Король послушался своего любимца. “Прав рыцарь, — думал король, — завоюю страну моего соседа и еще больше разбогатею”. И приказал трубить новый поход.

Сошлись два войска на поле брани.

Дружины рыцаря встретились с дружинами соседнего короля. Рыцарь был вполне спокоен и заранее уверен в исходе боя.

Он знал: перчатка победы была на его руке.

Солнце всходило и заходило снова. Месяц сиял, и мерк, и снова сиял. Птицы пели, стихали и снова пели. А люди все бились и бились без конца.

Долгая была битва...

Долгая и упорная, как никогда.

Свирепый рыцарь стоял в стороне и распоряжался боем, заранее уверенный в победе своих дружин.

Вдруг невиданное зрелище поразило его взор: враги побеждали, а его воины ударились в бегство...

Взбешенный, он сам кинулся в бой и вынужден был отступить... Враги окружили его со всех сторон.

Не помня себя, он дал шпоры коню и погнал его с поля битвы.

Прискакав в столицу, окровавленный рыцарь упал к ногам короля.

— Не вини меня, король! — вскричал он. — Не я, а старая Мариам — виновница гибели твоего войска... Она обманула меня, заставив надеть на руку перчатку гибели и поражения. Вели казнить ее страшной смертью, какую только можно придумать!